Автораграфия | Автор: Андрей Пучков Палладио — последний грандиозный обморок классической архитектуры. Он, ведая или не ведая, сделал с ней то, чего не сделали его именитые и не менее талантливые современники: изучив античный ордер (Палладио много бродил по Европе), он практически применил его так, что только очень вышколенный в семи свободных искусствах глаз смог бы отличить в XVI веке "греку" от "ренессанса". О первой знали, о второй догадывались. Только Джорджо Вазари, тонко рефлектировавший современник, попытался назвать то, что мы ныне знаем под именем ренессанс, Ренессансом. Люсьен Февр считает прародителем термина Возрождение Жюля Мишле, но тонкость в том, что Вазари произнес это слово по-итальянски — rinascita, Мишле по-французски — renaissance, и в транскрипции прижилось второе (впрочем, Эрвин Панофский приписывает открытие "Renaissance" Пьеру Белону, французскому натуралисту и путешественнику первой половины XVI века). Здесь не место выяснять терминологические приоритеты: важно, что во время итальянского Ренессанса уже многие догадывались, что работают в эпоху, по духу близкую к тому, от чего давно ушли, но по форме близкую к тому, к чему хочется вернуться: древние Эллада и Рим. Причем, это была античность не столько эллинская, сколько прагматически римская. Именно в римской архитектуре, как мы нынче понимаем, архитекторы научили форму выполнять функции, ей не свойственные: например, лгать самым постыдным, поскольку выразительным, образом. Ну, представьте, кто-то остроумный выдумал арку, снабдил ею римский Колизей (Колоссей), и не смог остановиться: то ли открытие столь завлекло изобретателя в материал, то ли невиданность изобретения стала пред автором, как неодолимая творческая стена. Впрочем, судить о правдивости или лживости трудно, но аккуратные греки такого себе не позволяли: колонна должна быть сложена из мрамора, и нести нагрузку серьезно, без профессиональных ужимок и каверз авторского самолюбия. Недаром миф об Атланте (в связи с яблоками вечной молодости в Саду Гесперид) был столь популярен, что под резцом мастера из школы Фидия даже обрел визуальную констатацию в одной из метоп Парфенона. Атлант держит тяжесть, и зритель верит, что ему тяжело. | |
Архитектура | Автор: Никодим Задрушляк Этот реконструированный дом для отпуска – "вырос" аккурат на административной границе маленькой исторической деревушки Скайано (Scaiano), в живописном шенгенском уголке – с красивым видом на холодное озеро и всегда манящие горы. Поскольку к дому не ведет сколько-нибудь главной улицы, в ходе строительства возникли некоторые сложности – путь к жилищу осилит идущий и никак не едущий, соответственно, стройматериалы пришлось доставлять тем же "транспортом". | Автораграфия | Автор: Дарья Остапцева Прием пищи – процедура не из шуточных, давно ставшая чем-то большим, нежели просто физиологической необходимостью, требующая к себе подхода внимательного, тонкого и не без изыска. Что же до изыска, то жизнь с завидной регулярностью повторяет – на вкус и цвет все фломастеры разные. Впрочем, это и объясняет такое разнообразие дизайнерских идей. Открывшийся в июле прошлого года ресторан "HOSPITALIS" в центре Риги, наделал немало шуму не только на родине, но и за ее пределами. Практически все здешние газеты посвятили уголочек, или несколько углов, освещению данного события, не один месяц тема обсуждалась на многих форумах глобальной сети, а причина подобному ажиотажу – интерьер заведения. Сей манускрипт постарается донести до читателя факты не искаженными, хотя, едва ли это возможно в свете сильного личного впечатления. | Архитектура | Автор: Никодим Задрушляк В продолжение темы плотной городской застройки, рассмотрим любопытный опыт нашего мексиканского коллеги Juan Pablo Maza совместно с бюро PRODUCTORA (Испания). Прежде, чем построить этот дом, пришлось избавиться от старого (оставив фронт, выходящий на улицу) и поломать голову над тем, как расширить, хотя бы визуально, образовавшееся пространство. Поскольку участок небольшой, авторы пошли на хитрый ход – первый этаж был разделен продольно и застроен, остальное отдано саду.
| Автораграфия | Автор: Андрей Пучков До "Генезису" Оксани Чепелик Кор.: Художники охоче говорять сьогодні про новий союз мистецтва і техніки. Гейдеґґер: Мистецтво і техніка — це величезна проблема. У грецькому мистецтві ця думка вже містилася. Кор.: У сучасному мистецтві починають використовувати кібернетику. Гейдеґґер: Обачливіше з кібернетикою. Невдовзі зрозуміють, що це не так просто. Із інтерв’ю Фр. Товарніцкі та Ж.-М. Пальме за Мартіном Гейдеґґером (L’Express. — 1969. — 20/26 Okt. — P. 84–85) З певного часу стало особливою вишуканістю вважати, що текст до мистецького твору — віньєтка, кучерик, така собі незначуща річ, якої може й не бути, але ж погано, коли твір публікується просто так, без тлумачного тексту. Це немов книжка без передмови, — і тому текст повинен бути. Якщо за великим рахунком так створюються зараз альбоми авторських робіт, каталоги виставок, буклети й презентаційні прес-релізи, і на тексти в них майже не звертають серйозної уваги (чому? не цікаво?), — осмислення праці митця як професійна справа мистецтвознавця не може лишатися осторонь, десь на кордонах, у запасниках твого розуміння, приберігаючись на "предметні рядки" для майбутнього некрологу. У такому випадку мені простіше: в нас з Оксаною Чепелик один фах — архітектура, і якщо я не мистецтвознавець, то Оксана перетворилася на справжнього митця, і такий складний конгломерат предмету обговорення — архітектурознавець пише про художника, але обидва мають архітектурний вишкіл (до того ж, кандидати архітектури, тобто до певної міри науковці), — примушує виконати "осознание одного языка другим языком" (за висловом М. М. Бахтіна). Це повинно було колись трапитися, і от з приводу медіа-проекту "Генезис" виникли наступні абзаци, котрі, як з іншого приводу вимагає одна державна інстанція, мають на меті: по-перше, показати, що твори О. Чепелик, репрезентовані "Генезисом", продиктовані і "заміною співрозмовника", і "заміною аудиторії", а отже, по-друге, дають можливість наполягати на існуванні авторської концепції створення нової мистецької реальності поряд з іншими мистецькими реальностями, що традиційно склалися у світовому сучасному мистецтві, а також — з реальністю самої реальності, яка від світу і людської свідомості не залежить. По-третє, я спробую виявити риси національної індивідуації у творах О. Чепелик, а отже й їх історико-культурну самобутність. Такі вправи можливі через те, що, як помітив 1925 р. у трактаті "Дегуманізація мистецтва" Хосе Ортега-і-Гассет, — від зображення предметів перейшли до зображення ідей: художник осліп для зовнішнього світу й повернув зіницю всередину, у бік суб’єктивного ландшафту [1], і вже зсередини назовні породжує своє "внутрішнє багатство" (Маркс). А це можливо через те, про що писав Віктор Шкловський: "изобразительные искусства не имели целью изображение существующих вещей; целью изобразительных искусств было и будет создание художественных вещей — художественной формы" [2]. Між цією теоретичною дихотомією — зображує мистецтво предмети або ідеї чи створює їх — спробую пройти неушкодженим хоча б як глядач.
| |
|
|
<< Первая < Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Следующая > Последняя >>
|
Страница 11 из 21 |